Мировое признание при жизни? Такое в искусстве бывает. Во Всемирном клубе одесситов открылась выставка Льва Межберга (1933 — 2007) из коллекций Сергея Костина и его друзей.

Картины хороши, но и семейные фото, с которых смотрит молодой, красивый мастер, очень располагают. В свое время Одесса предоставила ему маловато возможностей, а мир благоволил… На одной из картин лицо персонажа дописано явно кем-то другим. Узнаете руку художника? Да, это Ройтбурд. 
 
«Не знаю, почему в энциклопедии не введено понятие: человек – праздник, — рассказал о живописце вице-президент клуба Евгений Голубовский. — Это беда не наша, а энциклопедий. Когда в комнату входит такой человек, становится светлее, ты сам ощущаешь себя бодрее, жить становится проще, лучше, осмысленнее. Таким человеком-праздником был художник Лев Межберг. А в Одессе его никто не называл Львом, для нас он был Люсиком, был товарищем, даже тогда, когда стал известным художником. И хоть его нет уже 11 лет, любовь к этому человеку осталась и объединила очень разных людей».

Родился художник в Одессе, на Старопортофранковской, в 1933 году, умер в 74 года в Италии.

«Интеллигенты, богема — его семья. Отец — музыкант, мать — педагог, чья родная сестра была замужем за классиком еврейской литературы Нахманом Бяликом. Оба деда — граверы, художники, — вспоминает Голубовский. — Люсик мне рассказывал, что карандаш ему дали в руки в два года. Первый автопортрет сделал в четыре».

Во время войны все его деды-бабушки остались и погибли в одесском гетто, а он с матерью успели в 1941 эвакуироваться. Уже в 1945 году семья вернется в Одессу.

В 1958 году художник с отличием заканчивает училище, начиная самостоятельную жизнь в искусстве.

«Люсик, будучи трудоголиком, все равно жил еще многим другим. Заядлый футбольный болельщик, он не пропускал ни одного матча «Черноморца», любитель музыки, он ходил в консерваторию и филармонию, запойно читал — и прозу, и стихи…Картины писал циклами. «Самарканд. Бухара. Хива», «Вилково». «Стадионы». И всегда — Одесса. Вроде бы все было по тем меркам — хорошо. Картины покупали музеи, даже Третьяковка, друзей полгорода, «Черноморец»в высшей лиге, а он начал задыхаться в клетке, ему не хватало свободы..И в один из ненастных дней он принял решение — уезжать. Вместе с женой, музыкантом, маленьким сыном… Десятки работ раздарил друзьям, какие-то музеям и перебрался в Нью-Йорк», — рассказывает Голубовский.

И в Америке у одессита в творческом плане все сложилось благополучно: он был первым европейским художником, чью выставку провели в Белом Доме. Его картины были в коллекциях великих музыкантов — у Шостаковича, у Менухина, Горовица, Мильштейна, Ростроповича.

«Но уходит жена, забирает сына Андрея… И он бросает Нью-Йорк и улетает в Париж. Ему скучно, и он перемещается в Иерусалим. Серии работ Вечного города. Но гон, внутреннее ощущение необходимости перемен продолжается — и он в Италии, в Карраре… Семь лет сосредоточенной работы, одиночества, жизни наедине с холстом. За последние десять лет жизни он трижды прилетал в Одессу. И вновь с ним возвращался праздник. И это выставка — праздник. Для всех, кто любит настоящую живопись, Человек-праздник дарит нам праздники и после ухода», — резюмировал Голубовский.