Носатый, обильно потеющий мужчина в халате и домашних тапках отрывается от рояля, кричит оркестрантам «Не смейте ржать!» и прыгает в зал. Музыканты венского симфонического оркестра смотрят на него с восторгом, посетители Radiokulturhaus — с ужасом. Он плывет по филармоническому залу на спине, как юный панк, перепутавший аудиторию, смешно поддергивает штаны, покрикивает «давай-давай» и счастливо возвращается на сцену, не забыв спросить: «Так, кто трогал меня за жопу?»

Джейсон Кларксон Бек, сын крупного канадского застройщика, в середине 90-х играл в группе the Shit вместе с порно-рэпершей Peaches, в 1999-м переехал в Берлин и сам стал рэппером, взяв себе псевдоним Чилли Гонзалес, в 2004-м записал популярную пластинку нежнейшей фортепианной музыки, в 2009-м попал в книгу рекордов Гиннесса за самый длинный сольный концерт, в 2013-м заработал Grammy за продюсирование альбома Daft Punk. Портрет хорош, годится для кино. Про самого Бека из него узнать почти невозможно — это биография именно Чилли Гонзалеса, самопровозглашенного «музыкального гения», похожего одновременно на Сашу Барона Коэна, Тони Монтану и Владимира Богатырева. Это блестящий мелодист, чему порукой всего его фортепианные пластинки, бог идиотического селф-промоушна и болезненного, довольно агрессивного юмора. «Shut up and play the piano» — попытка объяснить,как в одном человеке могут так удачно уживаться рэпер, классический пианист, тапер и стендап-комик, причём совершенно завораживающая.