Ирина — русская, проживавшая некогда в Киргизии, а в Одессу переехавшая из Кишинёва (Молдавия). Она работала журналисткой и увлеклась живописью, для чего и пригодились гагаузские домотканые и во многих местах прогрызенные мышами ковры.

«Первые работы серии — это рассказ о патриархальном образе жизни гагаузов и их национальных обычаях: "Коляда", диптих "Когда в Чадыр-Лунге танцуют, на небе расцветают цветы", — говорится в аннотации к выставке. — К середине серии появляются сюжеты, в которых инородные образы и идеи относительно обыденной жизни людей присутствуют пока ещё как параллельный мир: триптих "Космонавты в небе над Чадыр-Лунгой". Но так долго продолжаться не будет. Идентификационный код, а вместе с ним и национальные традиции, медленно, но системно вытесняются, и то, что ещё недавно было инородным, занимает их место и становится повседневным: "Женщины Чадыр-Лунги вышли на демонстрацию", "Строители коммунизма". В заключительных работах серии от национального кода остаются лишь воспоминания в виде нескольких аппликаций роз, позаимствованных у старых домотканых ковров: "Саранча", "Хеллоуин". Национальные традиции теперь становятся атрибутом карнавалов, а символами повседневной жизни — инородные образы и идеи».

Организовать же выставку помог этномузей «Фрумушика-Нова», и скоро манекены в зале будут одеты в аутентичные костюмы.

«Цепляться за прошлое, тащить его в будущее бесполезно, да и не нужно, — отмечает старший научный сотрудник ОМЗВИ Сергей Ильин. — Если бы мы до сих пор считали, что каменный топор нужно жилами привязывать к топорищу и никаких не делать при этом дырок, сидели бы в пещерах по сей день. Когда человек стареет, близкие скорбят, но понимают, что конец неизбежен. Так и с культурой. Подлинные, не фабричные ковры, а образцы народного творчества, преобразились в техниках коллаж, ассамбляж, расписаны красками, на них появились аппликации. Всё это говорит о тенях забытых предков. Молодёжь сейчас не то что предков, дедов своих толком не знает, и требовать, чтобы сейчас ходили в безрукавках из овчины и бараньих шапках, неразумно. Однако всегда будут попадаться индивидуумы и "мамонты", которые интересуются прошлым, ведь любое дерево, любая травинка не живут без корней. Художник понимает неизбежность расставания, но смириться с ней не может и этим внутренним ощущением делится с нами».