В съемках нет места демократии, но творчество каждого члена съемочной группы невероятно важно. Моя задача — уловить баланс свободы и контроля. Самыми счастливыми моментами в съемках я обязана импровизациям актеров.

Произвол недопустим в любом виде искусства. Свобода и произвол — два разных понятия. Последнего надо бояться: нужна логика, но не физические законы.

Я не очень ценю реализм в собственном творчестве. Условность — вот мой основной принцип.

Сказать, что в Украине намного хуже, чем в Европе нельзя. Я снимала фильмы в таких условиях, что мои европейские коллеги могут мне только позавидовать. У меня сложились такие отношения с продюсером, что мы работали в диалоге, давления на меня не оказывали.

В Украине свободнее, чем в Европе, живее, талантливее. Вижу это по работам молодых режиссеров. Например, фильм «Украинские шерифы» Романа Бондарчука — я под очень большим впечатлением.

Многие начинающие режиссеры задают себе вопрос про жертвенность — кажется, что без нее никуда. Хотя в реальности бывает жертвуешь чем-то, а все-равно ничего не происходит.

Когда я выбирала что станет объектом «Песни песней», для меня тема евреев не была основной. Что было важно — это произведение Шалом Алейхема. Кстати, я предлагала Александру Ткаченко [генеральный продюсер 1+1] на выбор Гоголя или Шалом Алейхема. Гоголя отодвинули на неопределенный срок.

Можно влюбиться в какое-то произведение, и оно так зажигает, вдохновляет. Оно несет в себе шифры, которые мне предстоит раскрывать. В процессе расшифровки, наверное, и состоит элемент творчества.

В моих планах снять самый настоящий детектив по произведению Эдгара Алана По.

Пол режиссера не имеет значения. Когда я чувствую в кино пол, это меня отталкивает. Причем, не только женский, но мужской пол тоже.